Рабиа аль-Адавия аль-Басри(Rabi’a al-ʻAdawiyya al-Qaysiyya) ( رابعة العدوية القيسية; 717, Басра — 801, Елеонская гора) —выдающаяся женщина-ученый, суфий, видная представительница басрийской школы аскетов (зухд), героиня многочисленных исламских притч, прославляющих бескорыстную любовь к Богу.
Родилась в бедной семье в городе Басре. О родителях не сохранилось исторических сведений. Тот факт, что Рабию не называли по имени отца, как это принято для незамужних женщин в исламе, возможно, свидетельствует о том, что она была рабыней. По некоторым источникам, рано оставшись сиротой, она была продана разбойниками в рабство.
Аттар приводил легенду, связанную с рождением Рабии. У её отца уже было трое дочерей, и поэтому новорожденную назвали Рабией (Четвёртой). В доме не было масла для светильника, но мать хотела увидеть младшую дочь, а отец, дав обет ничего не просить у существ, созданных Богом, ничем не мог ей помочь. Во сне к нему явился пророк Мухаммед и предрёк, что его дочь станет великой святой, приказав обратиться к эмиру Басры за деньгами — помощь беднякам должна была стать искуплением эмиру за нарушение обета.
По возвращении Рабия стала известна как одна из величайших исламских аскетов, отказавшись от брака и умышленно живя в бедности. Большую часть жизни она провела в городе, где родилась — Басре.
Рабия аль-Адавия стала одним из центральных персонажей многочисленных притч и легенд, в которых подчёркивалась идея о бескорыстной и всепоглощающей любви к Богу, во имя которой она отреклась от земных благ.
Современником Рабии был Хасан аль-Басри, также считающийся одним из первых исламских аскетов. На его проповеди регулярно приходила Рабия. Однажды, когда она не появилась вовремя, он не начал проповедь и слушатели поинтересовались, кого он ждёт. Хасан ответил, что какая бы мудрость ни была в его словах, они приходят к нему из сердца Рабии.
Высочайшая благочестивость (таква) Рабии, духовное познание (марифат) и подвижническое самоограничение (зухд) сделали ее идеалом святости среди женщин‑суфиев. Уже одно это говорит о ее исключительности.
Совершенства и добродетели ее души (фазаэль нафсани) намного превысили те пределы, что были присущи многим позднейшим суфийским святым, сделав её известной под именем “Корона людей” (тадж аль реджаль).
Фаридуддин Аттар в “Собрании птиц” отражает подобное отношение к ней, описывая ее экстатическое состояние:
Нет, она была не просто женщиной,
она превосходила сотню мужчин,
От головы до пят облачённая
в средоточие боли,
поглощённая Истиной,
исчезнувшая в сиянии Господа
и освободившаяся от всего излишнего.
Аттар также превозносит Рабию в своем “Житии святых”:
Эта благородная затворница, которая пребывала в крепости богоизбранности, госпожа святости под чадрой искренности, воспламенённая любовью, снедаемая духовной жаждой, страстно восхищенная близостью Божьей, эта ревнительница чистоты Марии, возблагодарённая всеми людьми, была Рабия аль‑Адавийя, да пребудет с ней благословение Божье.
Он также писал: “Духовное стяжание (муамалат) Рабии и ее познание Бога (марифат) никто не превзошел в ее время, это признавали все великие люди того века”.
Юность Рабии
Говорили, что она принадлежит к роду Аль-Атик, родословная которого восходит к Ною, на самом деле Рабия родилась в бедной семье. Ее отец и мать сильно нуждались, но Провидение наделило их самоотверженностью и бескорыстием. Ее родители рано умерли, в то время она была еще ребенком. За ничтожную плату ее продали в рабство и Рабия всю свою юность тяжко трудилась. Аттар так описывал ее детство:
В ночь, когда Рабия появилась на свет, не было даже пелёнки под рукой, чтобы завернуть её, ни светильника, ни капли масла, чтобы смазать пупок. Отец её имел трёх дочерей, а Рабия была четвертой (ар‑рабия), и потому была названа Рабией. Жена его сказала ему: “Сходи к соседям и попроси у них светильню и немного масла”. Отец Рабии зарёкся просить что‑либо у созданий Божьих, но он поднялся, вышел за дверь, а затем вернулся, только и сказав жене: “Они все спят”. Затем он уснул, в глубокой горести и с тяжестью на сердце, и Пророк Мохаммад (Мир Божий да пребудет с ним) явился ему во сне, говоря: “Оставь свою скорбь. Ты благословлён дочерью, которая будет великой святой, ходатайство её будет желанно для семидесяти тысяч из общины моей”.
Пророк сказал ему: “Завтра же отправь письмо Исе Радану, эмиру Басры, и напомни ему, что каждую ночь он имеет обыкновение возносить мне сто благословений, а в ночь на пятницу – четыре сотни. В эту же пятницу он пренебрёг мною, и потому скажи ему, чтобы во искупление этого он дал тебе сто динаров”.
Встав на рассвете, отец Рабии, в слезах, записал свой сон, отправился ко двору Исы Радана и отдал письмо в руки казначея для передачи эмиру. Внимательно прочитав письмо, Иса Радан повелел: “Десять тысяч динаров раздать бедным как благодарственное пожертвование, ибо Пророк соизволил вспомнить обо мне”. Повелев, чтобы четыреста динаров были переданы отцу Рабии, он пояснил: “Хоть и лестно мне, когда такой человек приходит ко мне, скорее, я приду и буду мести своей бородой пыль на его пороге. Во Имя Божие, всегда, когда будет он нуждаться, пусть даст мне знать”. Вот так отец Рабии принёс домой золото и вскоре потратил его на разные нужды.
После смерти родителей Рабии жестокий голод разразился в Басре, и сестры были разлучены, она попала в руки жестокого человека, который выставил её на продажу как рабыню, за несколько дирхемов.
Однажды на улице к ней начал приставать бродяга, она попыталась убежать, упала и сломала запястье. Простершись в грязи, она взмолилась: “О Боже, всем чужая, без отца и матери, проданная в рабство, я еще и сломала запястье. Взирая на всё это, не терзаюсь я тем, что обрушилось на меня. Желаю лишь снискать Твоего довольства да узнать, обрела ли его или нет”.
Тотчас она услышала голос:
– Не печалься, ибо в ином мире тебя ждет такой чин, что и ближайшие к Богу на небесах будут гордиться твоей стоянкой.
Рабия вернулась в дом своего хозяина и начала непрестанно поститься, молясь каждую ночь. Весь день она проводила на ногах, занятая работой по дому. Однажды ночью её хозяин проснуллся и, услышав плач, с изумлением обнаружил, что Рабия не спит и молится*.
– О Боже, – молилась она, – Тебе ведомо, что единственное стремление моего сердца – целиком отдаться Твоим повелениям. Истинный свет моих глаз – служение Твоему двору. Если б это было даровано мне, никогда бы не прекращала я служение Тебе, даже и на час. Ты же привёл меня в подчинение тварному, и потому с опозданием прихожу я служить Тебе.
* Далее у Аттара следует фраза, отсутствующая в данном тексте: “В воздухе перед нею висел горящий светильник” (прим. рус. пер.).
Услышав это, хозяин решил, что Рабию не пристало держать в рабстве. Утром он позвал ее и вернул ей свободу, сказав:
– Если останешься с нами – все мы будем служить тебе. Если не желаешь того – ты свободна идти куда хочешь.
Рабия испросила позволения уйти. Впоследствии она посвятила себя различным трудам благочестия. Каждые сутки, молясь, она, как говорили, совершала тысячу ракатов. В одном из текстов говорится, что она какое‑то время зарабатывала на жизнь игрой на флейте. Затем она проходила покаяние и ютилась в развалинах. Наконец, она возвела для себя келью, затворилась в ней и полностью посвятила себя поклонению. Она совершила паломничество в Мекку, а после возвращения удалилась в пустыню.
Замужество Рабии
Вряд ли Рабия была замужем. Хорошо известно, что она ответила на предложение руки и сердца Мохаммаду Ибн Сулейману Хашими, правителю Басры:
– Даже если вы завещаете мне всё ваше богатство, даже на мигание глаза я не смогу отвернуться от Бога ради вас.
Тем, кто спрашивал ее, почему она не выходит замуж, Рабия отвечала:
– Брачное соглашение относится к этой жизни, но где эта жизнь (во мне)? Себе я не принадлежу. Я – Его собственность.
Если она всё же вышла замуж, что представляется маловероятным, то это произошло в юности, на короткое время. В любом случае всё, что пишут относительно брака Рабии с Абдул‑Вахидом Ибн Зайдом, без сомнения, относится к Рабии Дамасской, которой ниже посвящена отдельная глава. Многие авторитетные авторы часто путают этих двух святых, подменяя одну другой.
Благочестие Рабии
Все ночи Рабия проводила без сна, в молитве, а дни – в поклонении Богу. Говорят, она была глубоко ранимой и непрестанно плакала.
В Сифат ас‑сафват Ибн аль‑Джавзи приводится рассказ Абды Бент Аби Шоваль, женщины, посвятившей себя служению Рабии:
Обычно Рабия молилась всю ночь, позволяя себе лишь немного забыться перед восходом солнца, пока свет не забрезжит у горизонта. Затем она поднималась и, охваченная благоговейным трепетом, произносила:
– О душа, долго ли будешь ты следовать этому сну и яви? Время близко, когда заснёшь ты так крепко, что лишь трубный глас Воскресения пробудит тебя.
Таким был уклад её жизни, до самой смерти она не оставляла ночных бдений, если только какая‑нибудь нужда не отводила её от этого.
В этой же работе Ибн Джавзи приводит рассказ Абдуллы ибн Исы о встрече с Рабией:
Войдя к ней в дом, я ощутил, что ее лицо источает тонкое сияние непрестанных молений. Рядом с ней сидел человек, читая наизусть коранический стих об огне ада, из‑за чего она залилась слезами, затем вскрикнула и потеряла сознание.
В другой раз, когда мы вошли к ней, она сидела на циновке, сплетенной из тростника. Человек рядом с ней наставлял её в чем‑то, пока слёзы как дождь не закапали из ее глаз на дырявую циновку. Во внезапном смятении она вскрикнула. Затем мы все поднялись и вышли.
Абдор‑Рауф Монави в Табакат аль‑авлия (Чины святых) также отмечал, что Рабия была “весьма богобоязненной”.
Хасан аль‑Басри даёт такое описание её образа жизни:
Во всём доме я увидел лишь кувшин с отбитым горлышком, который она использовала при совершении омовений и для питьевой воды, кирпич, который служил вместо подушки, и плетёную циновку из тростника, на которой она молилась. Больше ничего не было. То, что ей дарили, она отклоняла, говоря: “У меня нет нужды в мирском”.
Монави пишет в Табакат аль‑авлия, что “Рабия была так богобоязненна, что за сорок лет никогда не поднимала голову к небесам”.
Духовная щедрость Рабии
Ибн Джавзи в Сифат ас‑сафват приводит рассказ Мохаммада Ибн Амра:
Когда я познакомился с Рабией, она была почтенной женщиной восьмидесяти лет, хрупкой как иссохшая кожа. Казалось, если вы дотронетесь до неё, она рассыплется на кусочки. В её доме я увидел лишь изношенную тростниковую циновку и вешалку для одежды из персидского тростника, которая была шириной в два метра. Кровля её дома состояла просто из веток. Еще там был кувшин для воды и немного овечьей шерсти возле постели и у места для молитвы. Рядом с ними лежала тростниковая циновка, на которой она поместила свой саван. Когда упоминали о смерти, она начинала трепетать, охватываемая сильной дрожью. Рассказывают, что целая лужа слёз оставалась на том месте, где она простиралась во время молитвы.
В своих “Записках о святых” Аттар пишет о духовной щедрости Рабии:
Рабия аль‑Адавия похоронена в Басре.
По смерти Рабии влиятельнейшие суфийские наставники единодушно сказали: “Рабия пришла в мир и ушла в мир иной, никогда она не возвеличивала и не превозносила себя перед Богом, никогда не нуждалась ни в чем, никогда не говорила “Сделай это для меня” или “Пошли мне это”.
Подготовила:Джаннат Джаватханова
Учёные Ислама | Мусульманские ученые
Загрузка...
